Название: История одной любви
Автор: Koshka
Бета: Однохвостая
Фендом: Naruto/Наруто
Жанр: романтика с оттенками драмы и философии
Персонажи/пары: Шикамару/Темари, по ходу появляются дополнительные персонажи. Мелькает Асума/Куренай.
Рейтинг: PG – 15
Дисклаймеры: все права на персонажей принадлежат их законному обладателю.
Статус: ЗАКОНЧЕН (8 частей, декабрь 2008 – август 2009)
Размещение: без свободного распространения по Интернету. Но всегда можно спросить у автора.
Размер: миди
От автора: использовано стихотворение Бориса Пастернака «Зимний вечер»

Часть шестая. Когда тайное становиться явным.Часть шестая. Когда тайное становиться явным.
Теперь время для Темари делилось не на минуты, часы и дни, а на минуты, часы и трое суток. Последние, как правило, теперь сливались для девушки в один от секунды до секунды наполненный счастливым предвкушением день. И хоть на людях Темари старалась держать маску, ее, все же, то и дело выдавали или загадочная улыбка, или затуманенный взгляд, устремленный куда-то вдаль, или какая-нибудь глупая привязавшаяся песенка, которую девушка могла напевать часами. Она даже к своим надоедливым поклонникам стала относиться как-то благосклоннее: больше не швырялась цветами и подарками, стала меньше раздражаться их постоянным попыткам привлечь к себе внимание, позволяла даже попристовать к себе на улице, правда, конечно же, в благоразумных пределах и не подавая никому из них и тени надежды: границы стоило соблюдать. Ей вдруг надоело складировать все подарки в соседней комнате, и в один день все подаренные ей игрушки она раздала детям селения. Порой Темари ловила себя на том, что поглаживает себя по плечам, как это делал бы Шикамару, или, ложась вечером в постель, зарывается в подушку и закутывается в одеяло, как зарывалась бы в его волосы или закутывалась в его одежду… Бывали мгновения, когда она отчаянно скучала по его прикосновениям, его поцелуям, его улыбке, по нему всему сразу и по каждой его черточке отдельно… В такие минуты девушка весело думала, что сходит или уже сошла с ума и, может быть, даже надо бы как-то проучить того самозванца, который сотворил с ней такое, но из всех возможных наказаний на ум приходило только одно: зацеловать до полусмерти…
А на четвертые сутки свиток, что дал ей Шикамару, окутывался слабым, бледно-голубым свечением, принимая на свой холст заветное послание. О чем они писали друг другу? Да почти ни о чем… Ни он, ни она не пускались в расплывчатые описания своих чувств, зная, что слова бесполезны. Писали о работе, о миссиях, о каких-то смешных случаях, о своих мыслях… Особенно о своих мыслях любил писать Шикамару. При этом он ни в чем не старался убедить или тем более переубедить Темари, он просто делился своей точкой зрения относительно того или иного аспекта жизни, иногда, правда, больше похожей на сплошной поток сознания. Но каждое из таких его писем Темари знала практически наизусть и мысленно обзывала парня при этом ленивым философом…
Но однажды от него пришло короткое и уже этим странное письмо в одну строчку: «Прости, не смогу отвечать некоторое время». Темари долго и недоуменно смотрела на это единственное предложение.
Что значит, «не смогу отвечать некоторое время»? Обычные девичьи загоны типа: «У него появилась другая?!» - Темари отбросила сразу. Не потому что не могла допустить такого, а потому что знала Шикамару и понимала, что если бы так и было, он бы так и написал: юлить – не его подчерк. Уходит на миссию? Но и на миссиях Шикамару умудрялся слать ей письма, и, как подозревала Темари, такое случалось не раз и не два.
Значит, что-то определенно случилось. Что-то из ряда вон выходящее. Что-то, что выбило из колеи даже его: вечного пофигиста. Если бы напали на Коноху, то самого бы письма не было, но зато была бы весть из Листа, и она бы знала об этом как сестра Казекаге… Что же случилось?
Трое суток Темари провела в тревожном ожидании. Каждую свободную секунду ее глаза стекленели, взгляд обращался во внутрь, а мысли летели в Коноху… На четвертые долгожданные сутки Темари от волнения сама смогла «отправить» лишь один вопрос: «Что случилось?».
Следующие трое суток девушка провела в тумане. Она забывала имена и темы разговоров, по середине беседы могла встать и выйти из комнаты, спотыкалась на ровном месте, время от времени ляпала что-нибудь совсем ей несвойственное, отказалась от нескольких миссий, но на тревожные вопросы братьев отвечала болезненной улыбкой и слабым и неубедительным «Все в порядке…».
Вечером, через три дня после ее письма, то есть ровно через трое суток, Темари села на кровать, положила себе на колени злосчастный свиток и буквально впилась в него взглядом. За всю ночь ответ так и не пришел. Что уж говорить о том, что Темари так и не сомкнула глаз?...
Утром Канкуро застал на кухне следующую картину: его сестра в длинной майке, прикрывающей бедра, покачивалась на стуле, стоящем на двух ножках из четырех, закинув при этом стройные загорелые ноги на стол и устремив взгляд в одну точку. Перед ней на столе лежал незнакомый Канкуро свиток и стояла чашка.
- Ээээ…. Темари? - неуверенно позвал он.
Ноль реакции. Парень подошел к столу и заглянул в чашку, та оказалась еще на две трети полной темной густой жидкостью. Канкуро поднес чашку к губам, скосив глаза на сестру – Темари ненавидела, когда трогали ее чай или кофе – отпил немного, но тут же поморщился: «Холодный кофе! Сколько же она уже здесь сидит?».
- Темари, - еще раз позвал он. Девушка по-прежнему осталась неподвижна.
«Блин! Из поклонников что ли кто постарался?» - не на шутку озаботился Канкуро. Поставив чашку на стол, он взял сестру за плечи и встряхнул так, что та чуть не упала со стула, но зато очнулась.
- Какого… - начала Темари раздраженно, опуская стул на четыре ножки.
- Фух…. Я уже испугался, что на тебя какое дзюцу навели… - расслабился брат.
Темари бросила на него раздраженный взгляд, который тут же вдруг сначала смягчился, потом снова остекленел.
- Эй, ты опять? Что происходит?
- Ничего, - тихо отозвалась Темари. Она убрала ноги со стола, встала, взяла свиток и двинулась из кухни.
- Как-то неубедительно, - покачал головой Канкуро.
Навстречу Темари по лестнице спускался Гаара. Он окинул сестру удивленным взглядом: Темари редко позволяла любоваться собой в подобном виде. Это ли уже не свидетельство того, что что-то не так? Но не успел Гаара и рта открыть, как сестра, уже поднимающаяся ему навстречу, тихо сказала:
- Гаара, я останусь сегодня дома, хорошо? Я не заболела, ничего себе не сломала, меня не тошнит, так что не надо вызывать мне врача, просто оставьте меня одну…
Гаара удивленно проводил сестру взглядом. Ни разу он не слышал от нее ничего подобного. Болезни и раны никогда не были веским поводом для Темари, даже с больничной койки она могла порываться уйти на миссию, ее по праву считали одной из самых достойных куноичи Скрытого Песка, ее ценили за упорство, гибкость силы, холодный ум, горячее сердце, несгибаемую тягу к жизни, а тут такое… Гаара подошел к Канкуро.
- Что думаешь? – спросил тот.
- Даже не знаю, что думать… Дадим ей пару дней… Правда, так и непонятно, что с ней…
- Но и она же не скажет сама…
- Но и мы же не вытянем из нее ничего без ее воли…
- Ты прав…
Темари не слышала, как ушли братья. Зайдя в свою комнату, она упала на кровать и долго, очень долго оставалась неподвижна. Она не спала, но и не бодрствовала. Весь день девушка провела на автопилоте…
Два дня прошли как в бреду. Причем, как и для Гаары с Канкуро, так и для Темари. Братья не могли оставить сестру в таком состоянии и несколько раз заходили к ней то вдвоем, то по одиночке, хотя так и не смогли добиться от нее ничего внятного. Темари, никогда не отличавшаяся покладистым характером, была то словно на гране истерики: запиралась, не хотела открывать, кричала через дверь, чтобы оставили ее в покое, швырялась вещами, чуть не прибила неудачно сунувшегося Канкуро веером, - то ею овладевала абсолютная апатия: она часами не вставала с кровати, тихо и односложно отказывалась от еды, так же односложно отвечала на какие-либо вопросы и глядела невидящим взглядом в потолок… Для девушки эта неизвестность была хуже пытки. Она раз за разом перебирала возможные варианты случившегося, но даже самые оптимистичные из них успокаивали ее всего на несколько часов… Девушка ходила не просто по кругу, а по спирали, с каждым ее витком все больше и больше накручивая себя…
Потерять его…
Нет…
Нет.
Нет!
Страх потери разъедал все мысли… В перерывах между истериками и апатиями Темари лишь что-то несвязно бормотала себе под нос, пыталась заниматься какими-то непонятными и ненужными делами, ее настроение менялось мгновенно, то подымаясь ввысь, доводя девушку до предела напряженности духа и тела, то делая крутое пике, приводя девушку в некоторое оцепенение, в какую-то прострацию…
Вечером второго дня Гаара решил положить этому конец. Во-первых, он сам беспокоился за сестру, во-вторых, уже на работе стали спрашивать о Темари, в-третьих, заподозрившие что-то неладное поклонники, не удовлетворившись уклончивыми ответами на их вопросы, осадили дом Казекаге. Гаара не боялся «боевого штурма», его беспокоило только одно: состояние сестры.
Гаара осторожно постучал в дверь комнаты Темари. Рядом с ним, скрестив руки на груди, стоял с забинтованной головой Канкуро (та самая неудачная попытка Темари, из-за которой она чуть не сломала веер). Не получив ни крика, ни шипения, ни атаки, ни вообще какого-либо ответа, Гаара осторожно открыл дверь. Комната напоминала поле боя. Вещи, постельное белье, книги, статуэтки были разбросаны, поломаны, разрезаны, разорваны, разбиты…Обхватив голову руками, Темари сидела на полу в центре всего этого хаоса.
- Темари… - осторожно позвал Гаара.
Ноль реакции.
Парень вошел в комнату, готовый к любому повороту событий, Канкуро последовал за ним.
- Темари, - Гаара опустился на одно колено рядом с сестрой.
Ее голова была опущена, и когда брат коснулся ее волос, она вздрогнула, а потом медленно подняла на него больные, измученные, но абсолютно трезвые глаза. Гаара сам чуть не вздрогнул от этого взгляда. У стоящего рядом Канкуро сдавило горло.
- Гаара, - тихо, почти неслышно прошептала девушка. – Мне нужно попасть в Коноху. Срочно.
- Зачем? – не понял парень. Он ни разу не видел Темари в подобном состоянии.
- Если я все расскажу, ты отпустишь меня?